На этой неделе в Магадане впервые прозвучала музыка репрессированного в 30-х годах композитора Всеволода Задерацкого. Его имя долгие годы оставалось неизвестным, хотя он первым после Баха в 20-м веке написал "24 прелюдии и фуги", - музыкальную композицию во всех тональностях. Вторым был Шостакович, но сделал это только через 13 лет после Задерацкого. Ноты, написанные карандашом на клочках бумаги в одном из самых страшных лагерей Севвостлага, хранились в семье композитора. И первым забытое лагерное произведение сыграл Яша Немцов - немецкий пианист, музыковед, сын репрессированного и уроженец Уптара, - рабочего поселка Колымы. Именно в Магадане состоялся и первый сольный концерт в России музыканта, известного по всему миру.
Издание "Сибирь. Реалии" опубликовало интервью с Яшей Немцовым, где музыкант рассказал об обстоятельствах, при которых попал в Магадан его репрессированный отец, объяснил, в чем особенность музыки Задерацкого и других музыкантов, которые подверглись гонениям.
Полностью интервью с Яшей Немцовым вы можете прочитать на "Сибирь. Реалии".
Однако редактор "ИА Весьма" Андрей Гришин также поговорил с пианистом, но на темы, далекие от музыки, да и вообще от России, - о состоянии немецкого общества сегодня и новом тоталитаризме. Оказывается, в Германии сегодня сложилась ситуация, зеркальная отечественной. Там, как и у нас сегодня шельмуют несогласных с политикой Правительства, а обвинение в фашизме – стало своеобразным клеймом, которым "метят" несогласных.
- Как вы думаете, нужно ли сегодня нашему обществу в России напоминать о репрессиях, травле, гонениях, лагерях, обо всех темных сторонах и страницах истории СССР. Ведь, кажется, большая часть страны либо не верит в цифры репрессий, либо оправдывает их "исторической необходимостью", либо пытается забыть. Вы не поверите, но даже в Магадане люди 1-го мая на демонстрации идут с портретами Сталина, недавно здесь установили мемориальную доску Феликсу Дзержинскому… Как отличается осмысление исторического опыта народом Германии и России?
- Интересно, что вы об этом заговорили. Я уже 25 лет живу в Германии и вижу, что там сложился настоящий культ вины, культ памяти Холокоста. И все это исходит от государства, это идеология, хотя есть, конечно, и частные инициативы людей, которые делают много хорошего. Но прежде всего это мощный идеологический посыл, который "висит" над обществом. В начале, в 1992 году, когда я приехал в Германию, на меня произвело огромное положительное впечатление такое большое внимание к прошлому, ведь во времена Cоветского Cоюза, где я жил, о Холокосте и судьбе еврейского народа вообще ничего не говорили. Cегодня в Германии везде об этом говорят: евреи, евреи, как их мучили, везде памятники, инициативы, памятные даты. Но чем дольше я там живу, тем более скептически к этому отношусь. Потому что с одной стороны я замечаю, что эта идеология, как всякая идеология, является средством какой-то цели. Речь идет не о том, чтобы сохранить память, преследуются именно какие-то политические мотивы. И у меня возникает чувство отторжения от всех этих памятных дат и мероприятий, ритуализированных действ, несмотря на то, что я сам еврей. Я замечаю, что на самом деле судьба евреев большинству немцев совершенно безразличнa и все это никак эмоционально не заполнено. Сейчас в Германии культ вины является основой некой тоталитарности. У немцев, как мне кажется, произошла своеобразная мутация менталитета. Довлеет мысль: "мы – самые большие преступники, но поскольку так сильно покаялись, мы очистились. Согласно Христианскому духу мы прошли через горнило и не просто очистились, но стали самыми лучшими, самыми моральными, поэтому можем и другим указывать, как жить". Неожиданно память о Холокосте стала звеном в этой новой идеологии, которая мне неприятна.
То, что вы рассказываете мне о России, где ходят с плакатами Сталину, ставят памятники, мне, с одной стороны, тоже неприятно. Но я думаю, есть в этом что-то более здоровое, что общество все это просто толерирует. Ну ходят такие идиоты, ну ставят какие-то доски, ну и пусть будет. Идиоты они идиоты и есть. Если бы подобные инициативы исходили от государства, возрождался культ силы, то это действительно страшно.
- А, по-вашему мнению, в России сегодня нет возрождения по инициативе власти, какого-то "сталинского" духа. Не кажется, что мы скатываемся в тоталитаризм, о чем говорят приметы, вроде одного президента за 20 лет, новые запреты, активная военщина?
- Мне трудно об этом судить, потому что я здесь не живу и бываю короткими периодами. Но мне кажется, что немецкое общество сейчас гораздо более тоталитарно. В России сейчас можно говорить с людьми, и я слышу совершенно разные точки зрения, которые высказываются вполне спокойно. Вот вы говорите: "Один президент 20 лет, разве можно так?". Но если бы мы сейчас сидели в Германии, и я бы начал критиковать Правительство, и сказал: "послушайте, Фрау Меркель нарушила все возможные законы, парламентская демократия практически не функционирует", вы бы со мной наверное больше не разговаривали. В интеллигентской среде в Германии сейчас двух мнений практически быть не может. В среде простых людей, - еще может быть, но в интеллектуальной наблюдается ужасающая индоктринация. Со многими из моих знакомых на эти темы разговаривать просто невозможно, а, допустим, с коллегами я побоюсь об этом говорить. Ведь мне могут сказать, что я правый популист, то есть фашист. Считается, что, если ты недоволен политикой Правительства, - значит ты исповедуешь фашистские взгляды. И могут задать вопрос: "а правильно ли, что ты со студентами работаешь, если ты такой фашист?".
- Вплоть до такого? То есть могут поднять вопрос о соответствии должности?
- Да. Например, у меня договор с Университетом был до лета, но теперь бессрочный, поэтому я чувствую себя спокойнее. Но все равно мне не нужны какие-то неприятности в связи с тем, что я скажу. У меня есть близкий друг – выдающийся историк, один из самых значительных ученых Германии. Он специалист по восточной Европе, по сталинизму, его учебники и работы стали стандартами. Но его шельмуют сейчас в газетах, против него ведутся информационные кампании, какие-то троцкистские студенческие группы против него ведут войну в интернете.
- Подождите, троцкистские группы, то есть поклонники Троцкого?
- Да, это троцкисты, они есть в Германии, Франции, это интернациональное движение.Они против него начали войну 2 года назад, поскольку он пригласил автора биографии Троцкого читать доклад в Германию. И троцкисты – студенты Берлинского университета потребовали от него, отменить приезд. Он отказал, и началось. И тогда же, 2 года назад, когда в Германии начался наплыв беженцев, мой друг написал статью в газете " Frankfurter Allgemeine Zeitung ", критикующую политику правительства. Тогда в Германии был настоящий ажиотаж, вокруг говорили: "Мы теперь самые гуманные в мире, мы очистились так, что уже дальше некуда. К нам такое доверие испытывает весь мир. Раньше от нас бежали, теперь едут к нам". Мне один знакомый написал тогда: " Наконец-то я могу гордиться, что я немец". А мой друг историк опубликовал статью, достаточно трезво оценивающую последствия этого безумия. После публикации его считают правым популистом, и против него регулярно выходят какие-то статьи, идет настоящая травля. Я не понимаю, как он это выдерживает.
- Но эта травля исходит не от государства? Это некая коллективная, общественная инициатива как последствие "мутации" и насаждения культа вины?
- Она исходит от определенных политических сил. У нас почти все газеты находятся под влиянием разных политических партий, независимой прессы почти нет, только в интернете. Телевидение практически все пропагандирует правительственный курс, и им контролируется, в Германии есть своего рода государственный налог на телевидение и радио. Критики Правительства в серьезных медиа нет вообще.
- Даже в "Deutsche Welle"нет критики?
- В ней ее в принципе быть не может, так как это СМИ, финансируемое непосредственно Правительством для трансляции заграницу. Но и сo всех остальных центральных СМИ ведется настоящая пропаганда.
- Вы рассказываете удивительные вещи. Но я их экстраполирую на российскую действительность и могу сказать, что у нас происходит тоже самое.
- Да, только вы можете об этом у себя говорить, не скрываете своих убеждений. А в Германии вы очень сильно задумаетесь, прежде чем сказать свое мнение. Причем это началось несколько лет назад, раньше было легче. В 90-е годы вообще была полная гласность. Та же самая фрау Меркель, которая организовала это безумие, в 2001-2002 гг исповедовала диаметрально противоположные взгляды. А в последние годы индоктринация достигла такого уровня, что люди, когда встречаются, сначала "зондируют" друг друга, прощупывая, можно ли разговаривать на эти темы или нельзя. Возможно, с изменением раскладки политических сил ситуация улучшиться, но то, что сложилось сейчас – очень неприятно.
- Слышали ли вы о весьма странной ситуации, которая сложилась вокруг выступления в Бундестаге школьника из России, из Нового Уренгоя. Ему устроили травлю, причем это была не государственная инициатива, просто в России общество сегодня максимально "патриотизировано", что ли. Его у нас обвинили практически в фашизме. Как вы восприняли эту ситуацию, и как немецкое общество отнеслось к ней?
- Я вчера включил телевизор и видел, что на российских телеканалах шли дискуссии об этом, неприятные, конечно. Тон очень агрессивный и какой-то фанатичный. Кто-то из официальных государственных чиновников комментировал ситуацию?
- Да, появился комментарий пресс-секретаря президента Дмитрия Пескова, который призвал остановить травлю, назвал ее "экзальтированной". Однако теперь и его некоторые люди начали называть сторонником оправдания фашизма.
- Он выступил в защиту, - это хорошо, значит власть отделяет каких-то псевдопатриотов, которым надо на кого-то напасть, чтобы доказать свою патриотичность. Но это мне напоминает случай, который произошел в Германии, хотя и в другой плоскости. У нас есть партия "Альтернатива для Германии", которую считают нацистской и право-популистской. И перед выборами состоялась дискуссия и пресс-конференция с Меркель. Но это происходит так: она сидит, и разные журналисты задают вопросы, которые ей нравятся. И один журналист что-то спросил у нее про беженцев, возможно, про увеличение преступности, - тему для нее неприятную. Этот журналист известен и абсолютно лоялен, но задал вопрос, который, видимо, задавать не стоило. И против него началась травля, начали писать, что он скрытый "альтернативщик, нацист" и т.д.
- Скажите, Яша, сильно ли отличается ваша публика, скажем, в Европе от публики в России. Где вы себя чувствуете более комфортно?
- Мне трудно судить, потому что в России я практически не играл. Только сейчас я сообразил, что концерт 22 ноября был моим первым сольным концертом в России вообще. Кроме этого меня в Россию всего два раза приглашали участвовать в сборных концертах, в одном из них я тоже играл Задерацкого. Хотя сольные концерты я играл практически на всех континентах, во многих странах. То, что мой первый сольный концерт прошел именно в Магадане, – очень символично. Здесь замечательная публика, я ее очень хорошо чувствовал. На концерте ощущалась сильная эмоциональная реакция.
