Федеральный судья на Урале пытался не допустить суда на обвиняемым в педофилии. У следствия не было доказательств, но 70-летнего пенсионера все равно посадили на 15 лет
Судья Тракторозаводского районного суда Челябинска Антон Долгов рассказал «Новой газете» о конфликте с начальством из-за возвращения в прокуратуру уголовного дела о сексуальном насилии над детьми.
В 2018 Долгов должен был рассмотреть уголовное дело против 70-летнего мужчины, обвиняемого в истязании внучек семи и восьми лет и сексуальном насилии над нами.
По словам судьи, прокурор в разговоре с ним назвала обвинения в истязаниях «полной чушью», а обвинение в насилии сочла недоказанным.
При этом, говорит Долгов, она не стала отказываться от обвинений, хотя имела на это право.
"Я спросил, что же она будет делать в ситуации, когда по одному эпизоду, как она сама сказала, состава нет, а по второму — нет доказательств?
Прокурор сказала, что будет поддерживать обвинение по обоим эпизодам в полном объеме и требовать назначения наказания, связанного с реальным лишением свободы на длительный срок — а это минимум 15 лет, — а я уже могу решать сам, что мне делать.
Я прокурору говорю: «Погодите, вы сейчас сказали, что будете требовать наказания на длительный срок для человека по одному эпизоду, где нет состава, и по другому — где нет доказательств?»
Прокурор удивилась, мол, а что же мне делать?
Я напомнил, что у нас есть 246-я статья (участие обвинителя) Уголовно-процессуального кодекса (УПК), которая возлагает на обвинителя обязанность в таких случаях отказаться от обвинения.
Прокурор ответила: «Ну вы же понимаете, что это невозможно»".
Тогда судья решил изучить материалы уголовного дела и обнаружил, что подпись начальника районного подразделения Следственного комитета в постановлении о соединении уголовных дел похожа на поддельную.
Это подтвердило исследование, проведенное экспертами Минюста, подчеркнул он. Кроме того, по словам Долгова, нашел в документах и другие нарушения со стороны следствия.
«Таким образом я выявил 10 преступлений», — сказал он.
"Как бывший следователь по особо важным делам прокуратуры Екатеринбурга я специализировался на должностных экономических и политических делах, в том числе, расследование дел было связано с предварительным исследованием документов, а также подписей, которые содержались в этих документах.
За время своей работы я изучил тысячи подписей, поэтому сразу обратил внимание на линии подписи начальника районного СК: они были неровными, дрожащими, как будто их пытались аккуратно выводить, конец росчерка не был заостренным.
Я удивился, какой смысл подделывать подпись?
Пригласил я к себе прокурора, который утвердил обвинительное заключение, и начальника следствия.
Показываю сомнительный документ и спрашиваю начальника следствия: «Ваша подпись?»
Он заволновался, повысил голос, мол, в чем я его обвиняю? Успокоил, в чем я могу обвинять? Я лишь пытаюсь выяснить, вы ли поставили подпись?
Отвечает: да, я поставил.
Показываю другие документы, где его подпись стоит, сравниваю с этой. Еще раз спрашиваю: ваша подпись? В ответ — моя.
Экспертизу я назначил в ФБУ «Уральский региональный центр судебной экспертизы Министерства юстиции Российской Федерации» в Екатеринбурге, которое является вышестоящим экспертным учреждением Министерства юстиции и независимо от МВД, СК и прокуратуры.
Заключение эксперта было следующее: подпись в документе выполнена не самим начальником, а иным лицом с подражанием подлинной, не установлено ни одного элемента совпадения.
Даже в судейском чате меня стали принуждать к вынесению приговора, лишь бы я скрыл выявленные мной преступления, а именно подделку подписи, передачу в суд несуществующего дела и незаконное содержание под стражей подсудимого.
Начальник следствия не соединил дела, дал согласие следователю на возбуждение перед судом ходатайства на арест и трижды на продление по несуществующему делу. Итого пять эпизодов халатности — это преступление средней тяжести.
Следователи же представляли в суд копию несуществующего документа (четыре эпизода), что является фальсификацией доказательств по уголовному делу по обвинению лица в тяжком или особо тяжком преступлении — это тяжкое преступление.
Если даже следователь расписывался не сам, а попросил кого-то, непосредственным исполнителем этого преступления все равно является он.
Это должностной подлог — преступление средней тяжести. Таким образом я выявил 10 преступлений. ".
По словам Долгова, в день судебного заседания ему позвонил председатель Седьмого кассационного суда общей юрисдикции Сергей Минин и сказал: «Антон, тут Чернятьев (на тот момент — начальник следствия в Челябинской области) и [и.о. председателя областного суда Челябинской области Вячеслав] Малашковец говорят, ты собрался педофила оправдывать».
Долгов ответил, что собирается вернуть дело прокурору из-за нарушений, которые можно квалифицировать как фальсификацию доказательств по уголовному делу.
Вскоре ему позвонил Малашковец и попросил вынести оправдательный приговор, а не возвращать дело прокурору, рассказал судья. Тем не менее Долгов все равно настоял на своем.
Он отметил, что тогда не стал публично рассказывать о давлении со стороны начальства: «Я — человек и мужчина, прежде всего. Я не умею стучать. Да, я нарушил закон, полагая, что люди добросовестно заблуждаются».
Возвращение дела в прокуратуру в итоге отменили, дело передали другому судье, а обвиняемый в сексуальном насилии получил 15 лет колонии.
"Важно понимать, что в ходе судебного следствия мы установили, что мама девочек была в конфликте с Г., несмотря на то, что жила у него в квартире со своей подругой и дочерями. Конфликт возник из-за того, что женщины злоупотребляли алкоголем, за девочками не смотрели, превратили чужую квартиру в «свинарник», а также продали часть имущества хозяина, чтобы потратить на свои нужды.
Когда Г. вскипел и сказал, уходя на работу (он работал ночным сторожем), чтобы утром никого из них здесь не было, и появилось заявление об истязаниях и сексуальном насилии.
В судебном заседании, что интересно, начальник следствия, чья подпись была подделана, пояснил, что во время первого допроса девочек в Следственном комитете, который велся, естественно, в присутствии законного представителя, мама была так пьяна, что заснула, упала со стула и обмочилась.
Зато через несколько часов, утром, она дала уже складные показания грамотным юридическим языком.
В суде мама девочек призналась, что этих показаний не давала, что следователь просто попросил поставить подпись, а под чем — она не читала".
По словам Долгова, после этих событий председатель Тракторозаводского суда Юрий Сыров сказал ему, что «крыши у тебя в областном суде теперь нет».
Долгов отметил, что в конце 2019 года его отстранили от рассмотрения уголовных дел, которыми он занимался с 1993 года, и поручили вести гражданские дела.
«С этого момента любое мое решение, любой мой приговор в областном суде отменяли или изменяли. Не спорю, ошибки я допускал, без них никто не работает. Но приговоры отменялись интересно.
Например, есть практика Верховного суда по определенным вопросам.
Брал я эти же формулировки, что использовал ВС в своих актах, в подтверждение своей позиции, но для облсуда это значения никакого не имело. Приговор отменяли.
Делаю какие-то выводы, привожу доводы, аргументы, оцениваю доказательства — отменяют, никак не отвергая и не опровергая то, что я написал. И так без конца…
С тех пор начались мелкие пакости. В отношении меня уже возбуждены дисциплинарные производства. По договоренности с Сыровым я по пятницам работал до обеда.
Я живу в Екатеринбурге, а работаю в Челябинске. Когда-то мы так определили график работы, чтобы я мог общаться с семьей в неделю на несколько часов больше. После отстранения меня от рассмотрения уголовных дел председатель в одностороннем порядке разорвал наши договоренности.
Кроме того, всю жизнь я работал по уголовным делам, понимаю в них все тонкости. У гражданских дел иная специфика, с наскока не освоить.
По факту Сыров обеспечил народ некомпетентным в гражданско-правовых вопросах судьей» — рассказал он.
Обо всех вышеизложенных и иных фактах судья Долгов направил заявление председателю СК РФ.